Пирамида Мортона. Роман - Страница 23

Пожар сменился рекламой бульонных кубиков, прерванной на полуслове, чтобы дать место наводнению в Голландии. Телемортон не признавал стандартного американского метода - объявлять посреди напряженного матча, что чемпионы пользовались укрепляющим витаминизированным мылом «Сила». Но заказчики не жаловались. Прерванную рекламу мы повторяли целиком, причем после сенсационных кадров, благодаря которым она надолго застревала в памяти.

В дверь постучали.

- Это должно быть он! К вам! Из-за смерти Хейвуда совсем забыл… - Ларук направился к выходу.

- Знакомый? Скажите ему, что я погиб при бомбежке! - У меня было такое же желание разговаривать со знакомым, как у вдовы убитого осколком уличного торговца благодарить правительство за предоставленную мужу возможность умереть героем.

- Он ваш товарищ по Гарварду!

- В таком случае пусть войдет! - задорно объявил я. Я думал, что это Ситвел (его предприятие имело какое-то отношение к американским поставкам Индии) и уже заранее согнул ногу, предвкушая уготованный ему пинок в зад. Ситвел был из породы тех деятелей, которых надо убивать еще в материнском чреве. Но поскольку современная цивилизация не рассчитана на такую гуманную процедуру, вместо них убивают уличных продавцов и прочих случайных прохожих, не получающих от войны никакой выгоды, кроме возможности дезертировать в загробный мир.

Но это был Джек, Джек, десять лет тому назад исчезнувший из Нью-Йорка с немалой суммой, уплаченной авансом за раскрытие потайного механизма мортоновских деловых операций. Он был в индийской форме, с майорскими погонами.

- Сделал карьеру? - спросил я сухо.

Джек молчал. Мы оба неловко поглядели на экран, наблюдая за очередным трюком Телемортона. Господин Чири только что включил стоявший на тумбочке обычный телевизор, чтобы бегло пройтись по каналам остальных вещательных компаний. Его судорожные зевки и брюзгливые требования мамаши поскорее выключить эту дребедень являлись ироническим вступлением к громовому голосу ведущего:

- А сейчас опять показывает Телемортон!

И сразу взрыв, рушится стена, кричат задавленные ею люди. Переключение. Вид Дели с борта бомбящего город пакистанского самолета, снова улица, на которую падают бомбы, - привычный телемортоновский концентрат, где действие прерывается лишь лаконичным сообщением о числе убитых и раненых. Однако же ради этого концентрата не только Америка, но и весь западный мир наполовину отказался от любой другой пищи.

Одним из самых блестящих наитий Лайонелла была круглосуточность трансляций, основанная на недостаточно учтенном факте, что огромное количество страдающих от бессонницы американцев не знает, чем заполнить ночные часы. Теперь же, под влиянием Телемортона, пожалуй, одни лишь младенцы спали положенное им время.

- Не скажем, что карьеру, - только теперь Джек ответил на мой вопрос. - Я работаю в контрразведке и как будто приношу некоторую пользу.

- А денежки, которыми Мефистофель, насколько я понимаю, заткнул тебе тогда рот? Прокутил или лежат на текущем счету в надежном швейцарском банке?

Удивительно, я ничего не имел против него минуту тому назад. Не то, чтобы я простил Джеку его предательство. Прощать-то вообще было нечего. Так поступил бы любой в этом мире, где так называемая мораль вступает в мгновенную химическую реакцию с чековой книжкой, не оставляя при этом никакого осадка. Но слово «контрразведка» являлось для меня олицетворением государства наизнанку, государства, остервенело копающегося в частной жизни своих граждан под предлогом их защиты.

- Смотри! Это ведь ты! - Джек взволнованно показал на экран.

В барабанные перепонки вонзился оглушительный свист, и под этот аккомпанемент я увидел на экране самого себя. Не более часа прошло со времени бомбежки, и, несмотря на контузию, все еще было мучительно живо в памяти, воспаленной беспрерывными картинами бессмысленной смерти. Я тотчас вспомнил как бы разрубивший меня пополам разлад между желанием вырваться из отвратительной клетки, в которую меня поймала жизнь, и животным страхом перед неотвратимо приближавшимся свистом. Потом меня, как я понял со слов сержанта ПВО, отбросило взрывной волной.

На экране я увидел нечто совсем иное. Я стою, словно парализованный, какой-то индус изо всей силы толкает меня, взрыв, я пролетаю несколько футов, падаю, другой индус прикрывает меня своим телом, а на месте, где я только что стоял, лежит мой спаситель с развороченным осколком черепом.

- Вы только что видели Тридента Мортона, находящегося в самом пекле войны, чтобы лично руководить съемками, - объявил диктор.

Да, Мефистофель умел сочетать полезное с приятным - нанятые им телохранители ценою собственной жизни превращали мои самоубийственные потуги в эффектную рекламу.

- Ты ждешь от меня исповеди? - Джек только теперь сел. - На деньги я бы не соблазнился, но господин Эрквуд убедил меня, что тебе лучше не знать правды. Даже эта война не потребовала столько жертв, сколько мирное накопление твоего состояния. Самоубийцы, морально искалеченные, пожизненные пациенты психиатрических лечебниц - население небольшой страны!

Все это я давно подозревал. Но можно сомневаться в существовании бога, и все же момент, когда окончательно разуверившись, видишь вместо всемудрого начала хаотическое множество мелких чертей, заправляющих миром, всегда является потрясением.

- Лекция о морали? Ты новатор, Джек. Обычно их сперва читают, а прикарманивают чьи-то деньги уже потом. Наоборот, конечно, куда эффектнее.