Пирамида Мортона. Роман - Страница 33

- Ты совершенно прав, мой мальчик! - внезапно сказал Мефистофель. Никогда доселе он не называл меня так. - Совершенно прав, - повторил он. - Даже за такого мерзавца, как Болдуин, миллионы - это уж слишком. Мне кажется, наш Джеймс пытается на этот раз сочетать тонкую профессию с грубым вымогательством.

- Я? - Джеймс подскочил. - Дорогой Мортон, объясните вашему Мефистофелю, что не такой я человек. Хотя, состоя при вас телохранителем, научился деловому подходу именно у него! Но Джеймс Бонелли умеет быть благодарным! Для вас, - он поклонился Мефистофелю, - для вас, кто вытащил меня из чикагских трущоб, хоть задаром! Но, увы, это пока еще не мое личное предприятие. И если вы, мой дорогой Мортон, полагаете, что ваш в высшей мере живописный жест внесет коррективы в нашу смету, то глубоко ошибаетесь. Мы работаем по твердому прейскуранту!

- Ладно! - вырвав из чековой книжки новую страничку, Мефистофель повернулся ко мне спиной, чтобы заполнить ее. Только сейчас я заметил, насколько он ссутулился за месяцы моего отсутствия. После больницы мы с ним разговаривали лишь по телефону. Пока я был в Индии, он ни разу не связался со мной по международному видеону. Я помнил его еще прямым, властным, несогбенным в каждом движении и слове. А теперь, глядя на старческую спину, подумал - ненадолго он переживет меня. Его по-прежнему великолепная голова отбрасывала на экран огромную тень, эта тень казалась мне посмертной гипсовой маской, сквозь нее цветными пятнами проступала гоночная трасса. А на ней: два вставших при столкновении на дыбы автомобиля, через них перелетает третий, врезается в четвертый, взрываются моторы, чад горящего бензина густой пеленой скрывает все четыре машины. И двойной ликующий вопль - режиссер умело показал одновременно и публику в зрительном зале, и публику на трибунах. Ликование все нарастало, а аварийная команда, уцепившись длинными крюками за накаленные докрасна обломки, уже стаскивала их с дороги.

- Нет! - я остановил Мефистофеля.

- Ваше дело, - Джеймс пожал плечами. - Не устраивает - Болдуин Мортон останется жив, а вместо него умирает Тридент Мортон.

Вошел секретарь и что-то шепнул Мефистофелю на ухо.

- Хорошо! - Он быстро заполнил чек.

- Нет! - сказал я, медленно придвигаясь к нему. - Я сам!

- Сами? - Джеймс засмеялся. - Не советую. Для такой операции у вас слишком тонкая кишка. Попадетесь, как пить дать! Это - профессия! Дилетантам лучше держаться подальше.

- Глупости, Трид! - Мефистофель безуспешно пытался казаться спокойным. - Вот чек! - Его дрожащая рука-как будто искала кого-то.

- Десять тысяч?! Вы издеваетесь! - Джеймс, заглянув в чек, сердито пустил ему в лицо дым.

- Не вам! - Мефистофель наконец заметил стоявшего рядом секретаря: - Берите, Сэмуэл. Перешлите вертолетом!

Словно нащупывая в темноте опору, он протянул руку.

Секретарь подхватил чек. Рука повисла в воздухе.

Откровенно немощная старая рука со слабо пульсирующими голубыми венами под бесцветной морщинистой кожей.

А на экране я видел другие руки. Руки в асбестовых перчатках. Руки, державшие на весу труп с еще тлеющими на обугленном теле лохмотьями. И когда они с размаху перебросили его через борт грузовика, перед моими глазами предстдла арена времен Нерона - с нее точно так же стаскивали крюками мертвых львов, точно так же навалом грузили на колесницу поверженных гладиаторов.

- Верной «Дьявол», самый вероятный претендент на лавры победителя и пять тысяч долларов, выбыл из состязания! - сообщил телеоператор. - Но зрители нашего театра единодушно присудили ему приз за самый эффектный трюк. Я рад сообщить присутствующей здесь вдове (на экране крупным планом слезы, они смазывают грим с лица безудержно рыдающей женщины), что чек на десять тысяч будет ей вручен после окончания гонок.

- Ты твердо решил? - Мефистофель привстал мне навстречу. Пройдя полрасстояния, он покачнулся, ухватился за Джеймса, минуту простоял недвижимо, потом резко оттолкнулся от него: - Извините, Джеймс, но наша сделка не состоится.

- Как это так - не состоится? Что ж вы мне морочили голову! А моя затраченная на организацию энергия? А два часа машинного времени по высшей расценке? Вы не понимаете? Ну, тогда, я вам объясню! - Джеймс швырнул недокуренную сигару в пепельницу.

Вспыхнуло пламя, заклубился дым, Джеймс, закашляв, перешел с крика на яростный хрип:

- Мы абонируем в электронно-вычислительном центре Колумбийского университета сто двадцать минут в неделю! Девяносто шесть из них машина потратила на вашу операцию! Высчитывала, когда Болдуин Мортон выходит из дому, когда приходит в правление Объединенного Пантеона, у кого бывает в гостях, в каких ресторанах обедает, а потом посоветовала, когда и в каком месте его лучше всего прихлопнуть… Это просто свинство, Эрквуд!

- Мне сейчас не до вас! - Мефистофель показал ему на дверь. - Трид, это безумие! - Он словно заклинал меня.

- Тогда по крайней мере возместите нам расходы! - зашипел Джеймс.

Лихорадочно заполнив чек, Мефистофель бросил его на стол:

- На! А теперь убирайся!

Джеймс, на ходу засовывая чек в бумажник, еще бормотал проклятия, а Мефистофель уже говорил, говорил быстро, шепотом, еще быстрее, словно боясь упустить хотя бы секунду.

- Тред! Сначала выслушай меня! Ты не имеешь права причинить мне такую боль. Твоя Тора - она все равно должна была погибнуть. Не отрицаю, для старта нам нужна была сенсация. Но мы никого не собирались убивать, хотя это так просто. Сам видел! Росчерк на чеке, несколько нулей после любой цифры - и все. Шесть нулей за Болдуина Мортона, три, от силы четыре, за Тору Валеско… Но ты ее любил, и это решило ее судьбу. Я велел собрать сведения о прошлом Торы, узнал, что у нее муж, она развелась из-за тебя. У нее сын от него. Это она тоже от тебя скрыла. Мои люди следили за Васермутом, видели, как он покупал винтовку. Он непременно убил бы вас обоих - в церкви при бракосочетании или во время свадебного путешествия. Телохранители не спасли бы тебя, при каждом подходящем случае ты старался от них избавиться. Все равно, кто будет в тебя стрелять - другой или ты сам, я никогда этого, никогда не допущу… Как с Болдуином, существовал только один выход. Полюбив тебя, Тора при любых обстоятельствах должна была умереть, но, умирая одна, она тем самым спасала тебя… Я делец, Трид, торгую смертями чужих людей, но не смертью близкого тебе человека.