Пирамида Мортона. Роман - Страница 43

К оглавлению

43

Кем он был? Беспощадным гением? Адским пророком?

Сейчас это меня уже не касается… Сейчас меня ничего больше не касается… С жизнью я простился, красная кнопка уже сработала, анабиозная установка уже приняла сигнал «Готовиться к замораживанию», ее электронно-контрольный мозг уже наблюдает за мной. Лежа в пока еще открытой капсуле, я чувствую слабые токи, идущие от сложнейшей аппаратуры к присоскам на моем теле.

Мильтон Анбис уже выплакался, сейчас он что-то бессвязно шепчет, указывая дрожащей рукой на прикрепленный к внутренней стенке капсулы циферблат. Но я не слышу его, я слушаю ровное дыхание своего огромного дома. Он вырублен в толще базальтовой породы, глубоко под пустыней.

Никому, кроме нас двоих, да еще Лайонелла, не известно, где я нахожусь. А Мефистофель даже не подозревает, что я все-таки решился.

Подземное убежище с анабиозной установкой, электронным мозгом, атомной электростанцией, ангаром для вертолета, подъемником, складом продовольствия строили завербованные Лайонеллом индейцы из Гватемалы. Будь в этом необходимость, Лайонелл наверняка вырезал бы им язык, чтобы сохранить тайну. Но они и так ничего не могли рассказать. Их доставили и отправили обратно на управляемых роботопилотами вертолетах, индейцы даже не знали, в каком месте и для чего работают.

Предосторожности необходимы из-за Болдуина. Пока он жив, моему бездыханному телу грозит опасность быть уничтоженным. На Анбиса я могу положиться - человек, отдавший всю свою жизнь на осуществление такой небывалой мечты, не предаст ее за жалкую кучу денег.

А Лайонелл будет молчать, в этом я почему-то в тысячу раз более уверен, чем в своем грядущем воскрешении.

К тихому шуму запрятанных глубоко внутри реле прибавился новый звук - звон колокольчика. Его мелодичный звон начинает отсчитывать секунды. Триста ударов - и капсула автоматически закроется.

- Осталось пять минут, - Милтон Анбис снова заплакал. - Прощай, Тридент!.. Я уже не увижу своими глазами, как ты выйдещь прямо из небытия на горячий песок пустыни и каждой клеточкой почувствуешь, что живешь… Но все равно… Это будет великий день! И если существует тот свет, то я пойду к господу богу и скажу ему: «Спасибо, что дал мне жизнь! Она прожита не напрасно!» Я уже включил аппарат гипносна. Анбис предложил другой, мгновенный способ усыпления, но я настоял на своем. Хоть самую малую из старых привычек хотелось взять с собой в пятиминутную дорогу, которая вела неизвестно куда. -.

«Воскресну ли? - думал я вяло, прислушиваясь к проникавшему в подсознание чарующему полушепоту. - А если воскресну, то в каком мире? Успеют ли гравитонные волны унести с планеты страхи сегодняшнего дня, или всеобщая катастрофа уничтожит гениальное открытие еще в пеленках?» Скорее всего мое любопытство останется неудовлетворенным. Победит не горячая вера Мильтона Анбиса, а скептицизм Мефистофеля.

Скорее всего то, что начнется через несколько минут, окажется на поверку самым оригинальным и дорогостоящим способом уйти в мир иной. Может быть, поэтому я так настаивал на гипноаппаратуре. Если уж умирать, то в моем райском саду.

Обычно он появлялся почти мгновенно. Сейчас ему что-то мешало - последние звуки, связывавшие меня с жизнью. Сквозь дрему я слышал, как пошел вверх подъемник, как чуть спустя за Анбисом автоматически закрылся входной люк. Я знал, что люк немедленно засыплет - через полчаса зыбучая пустыня уничтожит все следы вторжения…

Тишина. Я был в моем райском саду. Тора! - крикнул я. Она вышла из-за Древа Познания, протягивая мне сорванное яблоко. До сих пор мы еще не знали, что такое добро, поэтому не научились злу, вся история человечества простиралась перед нами чистой страницей Но яблоко прогресса уже было сорвано, а вместе с ним и фиговый листок цивилизации, которым так легко прикрыть содеянное. Пройдут тысячи веков, яблоко упадет к ногам Ньютона и станет законом всемирного тяготения, пройдут еще несколько веков - и оно упадет на Хиросиму. Мне стало страшно.

И тут я услышал шорох бесчисленных песчинок. Сначала они засыпали Тору, потом райский сад, кругом была пустыня, затем и она исчезла…

Меня уже не было.


КНИГА ВТОРАЯ

БИОМОРТОН

1.

Я приоткрыл глаза. Надо мной наклонился большой лиловый зрачок. Кроме зрачка, не было ничего. Ни глазного яблока, ни века, ни лица, ни головы, ни тела. Живой мрак пристально всматривался в меня своим единственным лиловым глазом.

Так вот каким выглядит загробный мир! Зрачок переливался внутренним свечением. Может быть, Творец таким образом выражал свои эмоции? Но ничего, кроме пристального любопытства, я не заметил. И тогда я понял! Это вовсе не боженька из Библии, а Великий Экспериментатор, существование которого предсказал Джон Крауфорд.

Ну что ж, для него вполне естественно - выловил из питательной среды одного из триллионов созданных в процессе эксперимента микробов, отделил душу от тела и теперь разглядывает ее под микроскопом.

Так прошла целая вечность. Потом в этом изначальном мире что-то изменилось. Зрачок удалился. Сквозь мрак медленно пробивалось слабое мерцание. В течение долгого-долгого полузабытья постепенно усиливающееся мерцание, перед которым так же постепенно отступал мрак, было моим единственным ощущением. Что-то шевелилось в мозгу, но еще не отливалось в формы, мои восприятия были строго ограничены, и лишь впоследствии, пытаясь заполнить страшный пробел, услужливое воображение оживило его карикатурно зловещим образом Великого Экспериментатора.

43