Пирамида Мортона. Роман - Страница 56

К оглавлению

- Пошли, Тора! Мы опоздаем на сеанс.

- До свидания! - она, убегая, махнула мне рукой. - Еще увидимся!

- Куда ты, Тора? - крикнул я, чуть не плача.

- В Телемортон!

Я видел, как она обернулась, чтобы еще раз помахать рукой.

- Не ходи, Тора! Тебя там убьют! - мой истерический крик прокатился по всему коридору.

- Что с ним? - уже совсем издали донесся ее сочувственный голос.

- Не обращай внимания, Тора! - это был высокий. - Он из зала галлюцинаций!

Я мгновенно отрезвел. Ну, конечно, опять галлюцинация - совсем как я ожидал. Худо мое дело, если мерещится даже Тора. Сейчас для меня единственное лекарство - спать. А завтра я сначала покажусь врачу, а потом уйду. Может быть, они мне даже дадут продукты в дорогу, ведь путевка останется неиспользованной.

Стрела довела меня до моей комнаты. Войдя в нее, я сразу же почувствовал облегчение. Даже хватило сил, чтобы принять душ. Потом я лег спать и сразу же заснул. Напрасно я опасался мучительных сновидений. Их просто не было - никаких.

Я проснулся бодрым и свежим, а когда увидел у кровати свое милое светлое пятнышко, даже пожалел его.

Ведь сколько миль ему пришлось вчера гнаться за помешанным хозяином! Я протянул руку за справочником.

В таком упорядоченном и автоматизированном здании двери тоже должны иметь свой шифр. Только упавшему с Луны человеку могло прийти в голову искать самому, когда достаточно поставить стрелку циферблата на нужную букву. Посвистывая, я принялся штудировать справочник. Дверь я нашел в самом конце. Одну-единственную. Она обозначалась четырьмя буквами «ДВАБ». Дверь в анабиоз!

5.

Сначала я напился, потом встретил какую-то женщину и пошел к ней. Может быть, это была та, с зелеными глазами, которая советовала не пропустить «Стену», но скорее другая - соблазнительница с двусмысленной улыбкой. Я узнал от нее много полезного. Например, почему в коридорах так мало людей. Оказывается, в нормальных условиях люди живут чрезвычайно скученно.

Комнаты, конечно, очень удобны: с уходящими в стену двухъярусными кроватями, со столами и стульями, которые можно за ненадобностью отправлять обратно на потолок, с умывальной нишей, где один и тот же кран снабжает и водой, и струей инфракрасного горячего воздуха, и жидкостью для протирания пластмассовой мебели. Но в каждой комнате не меньше шести человек.

- Именно из-за этого я согласилась на анабиоз, - сказала она, потягиваясь на широкой кровати. - Проснуться через пятьдесят лет, перенестись из нашего муравейника прямиком в бескрайние необжитые просторы Азии или Европы, разумеется, тоже заманчиво… Но это когда - в далеком будущем! А целых три месяца в отдельной комнате, с отдельной ванной, с полнейшей свободой - какого мужчину хочешь, того и приводи - это реальность… Честно говоря, я почти не выхожу, разве только в кино или Зал любви… Мне и так слишком хорошо… Вот, например, сейчас - обнимаю тебя, а сама боюсь… Вдруг проснусь, и окажется, что все это сон… Никакого Биомортона, никаких биодомов, впереди сорок, пятьдесят, семьдесят лет без всяких изменений!

- Почему без изменений? - Помнится, я сказал нечто в этом роде. - Можно переехать в другой город, просто отправиться в путешествие…

- Ну и шутник ты! - она рассмеялась. - Это хорошо. Я не люблю чересчур серьезных мужчин… Ну, допустим, насчет одного жилища на всю жизнь я действительно преувеличиваю… Можно выйти замуж, а если седьмой или восьмой в комнате, со временем дают другую. Но уже на всю жизнь. Подрастут дети, переженятся - и все в тех же четыре стенах… Кроме своего города да тех, что изредка показывают по Телемортону, ничего не увидишь… Даже вспоминать не хочется. К счастью, это все уже в прошлом. Знаешь, сколько у меня еще дней осталось? Целых сорок два…

Я не помню ее лица, но помню блаженно раскинутые во всю ширину кровати руки.

Напрасно я ушел от нее. С ней было бы, наверное, лучше - она была так довольна, даже общественная система ей в общем нравилась. Почти нет разводов, совершенно нет самоубийств, людям живется значительно лучше, чем в прошлом веке.

Я ушел от нее, и снова напился, и долго брел по анабиозному городу, пытаясь понять, почему из него всетаки нет выхода. Случайно я натолкнулся на библиотеку, увидел книги в металлических переплетах, схватил одну из них, как спасательный круг, и сразу же заснул…

- А почему все-таки не выпускают из этого дома? - спросил я. На какую-то минуту мне показалось, что я все еще лежу рядом с той женщиной.

- Чего вы хотите? - в голосе слышался скрытый упрек. Я окончательно проснулся, поднял с пола упавшую книгу и посмотрел на женщину. Она совсем не походила на ту, от которой я ушел. Очки, старомодное платье, на обтянутых шерстяными чулками коленях тяжелый фолиант.

- Ничего не хочу! - пробормотал я. - Оставьте меня в покое!

- Это просто неразумно, - она была явно рада вступить с кем-нибудь в разговор. - Государство тратит огромные деньги на то, чтобы мы в течение трех месяцев получали любое удовольствие, доступное только самым богатым. Даже книги! Я тут прочла столько, сколько за всю жизнь не читала. - Решив, что держать огромный том на коленях все-таки неудобно, она бережно положила его на журнальный столик. - И вдруг вы или кто-нибудь другой, особенно из молодых, которые сами не знают, чего хотят, заявляют: «Я передумал». Нет, я считаю, что все правильно. Пришел, пропустили тебя через внешний корпус, закрылась за тобой дверь, и - все! С прежней жизнью попрощался, никаких телеэкранов с последними известиями, никакой переписки с родными - для них ты уже в анабиозе. Разрешите доступ родственникам, и полдома убежит. «Не уходи, без тебя не могу жить, дорогой!» «Дорогая, я уже почти договорился, у тебя будет отличная работа, не где-нибудь, а в гравидоме, там и посмотришь все эти эротические фильмы, и вина там сколько угодно, и марихуаны…» Слезы, обмороки, истерия. «Выпустите меня!» А через месяц будут с плачем проситься обратно.