Пирамида Мортона. Роман - Страница 6

Я впервые почувствовал - этот двадцатилетний юноша рожден, чтобы властвовать. А когда он заиграл, понял - никакой он не поляк, и не еврей. Лишь цыгану дано так чувствовать музыку.

Потом мы уединились в ванной комнате, другого места для разговоров без свидетелей не оказалось, и Мефистофель рассказал мне, каким образом нашел Лайонелла. Я узнал, что при всех крупных университетах моим отцом (идея, разумеется, принадлежала Мефистофелю) были учреждены стипендии для особо одаренных студентов. В отличие от большинства тратящих деньги на научные фонды, колледжи и стипендии ради увековечивания своего имени, отец и тут предпочитал прятаться за фирменными щитами своих бесчисленных анонимных предприятий. Существовало еще одно отличие - отметки и прилежание не играли никакой роли, ценились лишь новые идеи.

- Лайонелл был первокурсником, когда мы встретились, - Мефистофель похлопал его по плечу. У него вообще были весьма фамильярные манеры, но только по отношению к людям, которых он ценил. Всех остальных он держал под железной пятой. - Тогда он высказал мнение, что на рынке, обеспечивающем потребности малолеток, вследствие чрезмерной конкуренции скоро должен наступить застой. Выход - делать бизнес на престарелых, о специфических нуждах которых до сих пор никто не заботился. Мы скупили по всей стране, главным образом в неосвоенных районах, где земля дешевая, десятки тысяч акров. Там, где климат это позволяет, мы строили «рай» для стариков - свой домик, полное обслуживание, никаких шумных школ, никаких детей и собак.

- Видите ли, Трид, - молодой гений наглел с каждой минутой, - эгоизм зашел у нас уже так далеко, что дети - главная радость всех старых людей во все эпохи - превратились в раздражающую помеху. Чтобы понять эту тенденцию, надо быть сверхэгоистом, я именно таков. И еще есть одна мечта у каждого американца, которому удалось при жизни скопить немного деньжат, - чтобы его после смерти боготворили не только дети, но и правнуки. Я предложил господину Эрквуду в тех местах, где невыгодно строить рай для живых, создавать рай для умерших. Пантеоны вроде парижского Пер-Лашеза - кипарисовые аллеи, благоухание редких экзотических цветов, скульптурные группы, мраморные скамейки, чтобы у скорбящих родственников не затекали ноги, хоралы Баха по воскресеньям и прочим церковным праздникам плюс, главное, гарантированный фирмой уход за могилами в течение столетия. Представьте себе - завтра вы помираете, но еще в 2075 году ваш пра-пра-пра-правнук имеет возможность прослезиться над вашей ухоженной, озелененной, соответствующей самому строгому эстетическому вкусу могилой.

- В общем, на жаждущих бессмертия обывателях мы уже заработали больше, чем Англия на мини-юбках, - весело констатировал Мефистофель. - Люди прямо-таки влезают в долги, чтобы попасть в наш пантеон. Грандиозное дело! Но увы, чем прибыльнее, тем большая конкуренция.

И тут они рассказали мне, каким путем добились сначала объединения всех мелких конкурентов в Универсальный Пантеон, а потом полного банкротства, которое и привело к назначенной на сегодня торжественной церемонии слияния. Это было похлеще биржевых трюков - исподволь подготовленный, артистический по замыслу, беспощадный обман.

Я посмотрел на Лайонелла более внимательно. Многие историки называют Чингис-хана кровожадным чудовищем, а может быть, пирамиды черепов были ему нужны лишь для того, чтобы ощущать величие своих стратегических замыслов?

- Пора! - сказал Мефистофель, пройдясь оценивающим взглядом по моему измятому грязному костюму.

Другой, масштабом чуть поменьше, пожалуй, велел бы мне ради такого торжественного случая облачиться в самый дорогой. Но его власть держалась на виртуозном знании человеческой психологии - лишь безумно богатый человек мог себе позволить явиться на слияние с Универсальным Пантеоном в такой карикатуре на приличную одежду.

Мы прошли через все три комнаты моих апартаментов.

Кто-то непринужденно танцевал, кто-то беседовал о высоких материях или налегал на бесплатную выпивку.

Обычно присутствующие даже не знали, к кому и по поводу чего приглашены. Никто не обратил на меня внимания, кроме рыжекудрой, привставшей с дивана мне навстречу, да двух дюжих парней, которые немедленно бросили своих цартнерш, словно вспомнив, что за дверьми дожидаются законные жены. Это были мои телохранители - Джеймс I, бывший главарь чикагской молодежной банды, и Джеймс II - бывший особый агент Центрального разведывательного управления.

Если поездки за границу и доставляли мне некоторое удовольствие, то лишь потому, что после смерти отца маленький спортивный автомобиль, вместительный роллсройс, Джеймс I и Джеймс II оставались дома. Весьма возможно, что и за границей кто-то бдительно охранял меня от кулачного или пулевого контакта с современной цивилизацией, но я, к счастью, не знал моих охранников в лицо. Мы вошли в конференц-зал, и я сразу же понял, насколько значительно сегодняшнее начинание. Даже мое присутствие Мефистофель не счел достаточным - на специальном, покрытом траурной драпировкой постаменте высился Мортон-старший. Вернее, отлитая из платины урна с его прахом. Меня так и подмывало снять платиновую крышку и проверить, много ли осталось в урне от папочки.

- Ну, как там Турция? - это был мой двоюродный брат, Болдуин Мортон. Пока что он ходил в главных директорах, но метил куда выше. За что он меня недолюбливал, было ясно нам обоим. Но Болдуин никак не мог взять в толк, почему Мефистофель испытывает такую же неприязнь к нему, готовому священнодействовать в храме Бизнеса без выходных и отпусков. - Серали, одалиски, гашиши и все такое. Знаю я твой вкус… На днях я видел Тэда! Что-то он совсем скис, так же похож на будущего президента, как ты на своего отца. А помнишь, старик предрекал всем троим высшие почести…